1940 год. Театр Сатиры. Известный артист Федор Курихин и менее известный Яков Миронович Волков делили одну гримерку на двоих.
Курихин был страшным матершинником. Волков очень страдал от того, что приходилось выслушивать эти… словоизвержения. Он в течение долгого времени пытался перевоспитать коллегу, но тщетно… Сам Яков Волков ни разу в жизни не осквернил свое блестящее образование, интеллигентность и воспитанность произнесением этих слов…
В один прекрасный вечер в уборной двух мастеров сцены находился друг артиста Волкова – высокообразованный академик, принесший букеты поздравительных цветов и бутылочку шампанского.
В интеллектуальнейшей беседе активно участвовал замечательный Федор Курихин, и все было замечательно, но стоило же было кому-то упомянуть фамилию артиста, которого Курихин на дух не переносил, как тут же Курихин разрядился 22-этажным матом, который на сей раз впервые за долгие годы не стерпел образованный Волков.
А посему зло сплюнул на пол и, возмущенный бестактностью коллеги перед своим другом, вдруг прокричал на фальцете жуткий "ругательный текст", да такой, который можно услышать из уст крайне опустившегося пьяного биндюжника! Впервые в жизни!
В самый кульминационный момент жуткой тирады Волкова в уборную вошла костюмерша – скромная женщина,, влюбленная в театральное волшебное искусство… Женщина, как пуля, выскочила в коридор, возмущенная вбежала в кабинет директора театра и подала заявление с просьбой "освободить ее от обслуживания хулигана – артиста Волкова"!
На следующий день был вывешен приказ с объявлением строгого выговора артисту за недостойное поведение, позорящее профессию советского артиста, за что он подвергается снижению зарплаты на два месяца!
Расстроившийся Курихин предложил Волкову возместить материальный ущерб, но тщетно… получил резкий отказ. Тогда Курихин искреннейшим образом извинился перед коллегой и дал клятву – не употреблять нецензурных слов!
Клятву он сдержал ее: при Волкове не сквернословил… Но только при Волкове!