Эфрос Анатолий Васильевич (настоящее имя — Натан Исаевич Эфрос родился 3 июля 1925 года в Харькове в семье служащих авиационного завода.
В годы Великой Отечественной войны, в эвакуации в Перми, вплоть до 1945 года работал слесарем на том же заводе.
С детства увлечённый театром, Эфрос в 1943 году поступил в актёрскую студию Ю. А. Завадского при Театре им. Моссовета, находившемся в то время в эвкуации; в 1944 году поступил на режиссёрский факультет ГИТИСа, который окончил в 1950 году (мастерская Н. В. Петрова и М. О. Кнебель).
Первой самостоятельной постановкой стал спектакль "Прага остаётся моей" в Центральном доме культуры железнодорожников в 1951 году. На профессиональной сцене дебютировал в том же году спектаклем "Приезжайте в Звонковое" по пьесе А. Корнейчука в Московском областном драматическом театре им. Островского.
В 1951—1953 годах Анатолий Эфрос набирался опыта в Рязанском драматическом театре. В 1954 году он был направлен в качестве режиссёра-постановщика в Центральный детский театр, где встретился со своим институтским педагогом — уволенной из МХАТа Марией Кнебель, годом позже возглавившей театр, и под её "поощрительным надзором", как выразился П. А. Марков, в считанные годы сумел превратить забытый зрителями ЦДТ в один из самых интересных и популярных театров столицы. Хотя репертуар ЦДТ как таковой был ориентирован прежде всего на подростковую аудиторию ("В добрый час" и "В поисках радости" В. Розова, "Друг мой, Колька" А. Хмелика и др.), при Эфросе он перестал быть исключительно детским. П. Марков, рассказывая об этом периоде творчества режиссёра, отмечал его умение говорить на языке, доступном для юных зрителей, "нигде не опошляя и не упрощая своих мыслей", спектакли его подкупали неподдельным интересом к миру переживаний подростка, он увлекался сам и умел увлечь удругих.
В ЦДТ Эфрос ставил почти всё, что писал в те годы Виктор Розов, и эти пьесы, как пишет А. Смелянский, позволили ему "начать свой "неравный бой" с помпезным, липовым, мертвым искусством, которое его окружало". Он был убеждённым сторонником К. С. Станиславского, немодного в те годы в театральных кругах, и в середине 50-х опубликовал статью "Бедный Станиславский!", в которой резко критиковал Николая Охлопкова и Бориса Равенских за фальшивую театральщину и тягу к "представлению". Для самого же Эфроса в неоднородном наследии Станиславского наиболее актуальным оказалось то, что сам реформатор называл "линией интуиции и чувства". Далёкий в своих исканиях от каких-либо подражаний Художественному театру и нередко вступавший в полемику с его традициями в своих прочтениях классики, в первую очередь Чехова, Эфрос вместе с тем всегда оставался поклонником старого МХАТа и много лет спустя в книге "Репетиция — любовь моя" писал: "Моими любимыми артистами были всегда Москвин и Хмелёв. Когда вспоминаешь этих выдающихся артистов, на ум приходит прежде всего то, что они были не сами по себе. Это были выдающиеся таланты, но думая о них, видишь целый ряд: Добронравов, Тарасова, Качалв, Книппер... От этого включения в "ряд" они никогда не проигрывали. Напротив, их голоса звучали ещё мощнее. Они были не просто Хмелёв и Москвин, а мхатовские Хмелёв и Москвин, артисты великого и прославленного художественного направления".
В Центральном детском начинали свою карьеру Олег Ефремов и приглашённые Эфросом молодые актёры Олег Табаков и Лев Дуров, и здесь, по словам А. Смелянского, в середине 50-х, ещё до прихода Товстоногова в БДТ и создания "Современника", началось возрождение российского театра.
Успех молодого режиссёра не остался незамеченным: в 1963 году Эфросу предложили возглавить Московский театр им. Ленинского комсомола, переживавший не лучшие времена.
За короткий срок режиссёру удалось возродить и этот театр; как и ранее в Центральном детском, он отдавал предпочтение современной драматургии, нередко придавая глубину и тем пьесам, которые её не имели; при этом режиссёр, как отмечал П. Марков, "тревожился, тосковал, искал вместе с этой едва вступившей в жизнь молодежью — он не брал на себя роль учителя". Эфрос и здесь ставил В. Розова, в котором нашёл своего драматурга, а также А. Арбузова и Э. Радзинского, большим успехом пользовались его спектакли "В день свадьбы" (1964), "104 страницы про любовь" (1964), "Мой бедный Марат" (1965), "Снимается кино…" (1965). Здесь Эфрос впервые соприкоснулся с классикой, поставив в 1966 году "Чайку" А. Чехова, и этот спектакль оказался не менее актуальными.
Этот первый опыт даже доброжелательные критики сочли неудачным; "Чайка", в которой режиссёр бросил вызов мхатовской традиции, многих возмутила и побудила "заступиться за Чехова": "Ненависть, взаимная вражда, — писал П. Марков, — заменили сочувствие" В спектакле Эфроса главным героем стал Треплев и все остальные персонажи определялись своим отношением к Треплеву; так, Нина Заречная неожиданно оборачивалась хищницей, одержимой жаждой славы и карьеры, и в финале несла заслуженное, по Эфросу, наказание.
Последним спектаклем Эфроса в "Ленкоме" стал "Мольер" М. Булгакова, поставленный в конце 1966 года; вскоре после его премьеры, в начале 1967-го, Эфрос был отстранён от руководства театром. По мнению Смелянского, на роль руководителя Эфрос действительно не годился: одних актёров баловал, другим не давал работы, — обиженные артисты сыграли не последнюю роль в его отставке; Юрий Завадский, Олег Ефремов и Юрий Любимов пытались бороться за Эфроса, но безуспешно.
В том же 1967 году Эфрос был назначен очередным режиссёром Театра на Малой Бронной, который в то время возглавлял Андрей Гончаров; из "Ленкома" ему разрешили взять с собой десять актёров-единомышленников, в том числе Льва Дурова и любимую актрису — Ольгу Яковлеву. Однако первый же поставленный Эфросом на Малой Бронной спектакль, "Три сестры", подвергся критике и в конце концов был запрещён. После запрета другого спекаткля — "Обольститель Колобашкин" по пьесе Э. Радзинского некоторые актёры дрогнули и покинули опального режиссёра.
Сменивший вскоре Гончарова А. Дунаев не мешал Эфросу создавать свой театр внутри Театра на Малой Бронной; в глазах московских театралов это был скорее "театр Эфроса". За 17 лет работы он создал ряд спектаклей, ставших классикой советского театра, в их числе "Три сестры" Чехова, "Ромео и Джульетта" и "Отелло" Шекспира, "Месяц в деревне" И. Тургенева, "Женитьба" Н. Гоголя, "Дон Жуан" Мольера, в котором заглавную роль в очередь исполняли Михаил Козаков и Николай Волков, и это были два разных спектакля. Именно в этот период о театре Эфроса и его актёрах (понятие "актёр Эфроса" ввёл в оборот Н. Берковский) заговорили как о художественном направлении; на Малой Бронной Эфрос обрёл новых единомышленников в лице Николая Волкова и Леонида Броневого. "Актеры, игравшие в спектаклях Эфроса, — пишет О. Скорочкина, — оставили в истории театра (…) свой след, свою уникальную интонацию и неповторимый стиль".
Помимо театра, Анатолий Эфрос много работал на телевидении, поставил ряд спектаклей, снял несколько телевизионных и нетелевизионных фильмов, в том числе "В четверг и больше никогда", вошедший в число лучших лент советского интеллектуального кино. Самые известные телевизионные спектакли Эфроса — "Всего несколько слов в честь господина де Мольера", с Юрием Любимовым в роли Мольера, и "Страницы журнала Печорина".
Проблемы в Театре на Малой Бронной у Эфроса начались в 1979 году со спектакля "Дорога" по поэме Н. Гоголя "Мёртые души", в котором режиссёр попытался представить "всего Гоголя". Спектакль, однако, не получился; не удалась Михаилу Козакову центральная роль — Автора, актёры играли через силу. "Провал того, кто именовался в спектакле Автором, — пишет А. Смелянский, — оказался чем-то гораздо большим, чем неудачей одной роли. Тут был сигнал какого-то общего неблагополучия, душевного разлада художника то ли с его театром, то ли с самим собой. После "Дороги" из-под Эфроса стала уходить почва".
Неудача подорвала авторитет Эфроса в труппе; в прежние времена режиссёр любые конфликты гасил новым удачным спектаклем, на сей раз этого средства не оказалось; Эфрос отдыхал от своей взбунтовавшейся команды, работая в других театрах: он поставил во МХАТе мольеровского "Тартюфа" и "Живой труп" Л. Толстого, в Токио — "Месяц в деревне" И. Тургенева; труппа тем врменем всё больше отдалялась от него.
В 1982 году Эфрос вновь поставил на Малой Бронной "Трёх сестер", но в этот раз столкнулся с непривычным для него равнодушием зрителей. По свидетельству Смелянского, в этот период режиссёр считал, что ставку надо делать только на свежую молодую публику; но "свежая публика" покидала его спектакль во время антракта.
Неуспех стал дополнительным аргументом в той борьбе, которую повёл директор театра И. Коган против Эфроса и служившего ему надёжным тылом Дунаева. В 1984 году вспыхнул конфликт, в результате которого оба режиссёра оказались вынуждены покинуть театр.
В 1984 году Эфрос был назначен главным режиссёром Театра на Таганке вместо давно не ладившего с властями Юрия Любимова, который, находясь в зарубежной командировке, бросил открытый вызов Министерству культуры СССР. По поводу интервью, данного Любимовым корреспонденту "Таймс" и озаглавленного "Крест, который несёт Любимов", А. Смелянский заметил, что со времен Михаила Чехова никто из российских режиссёров так не разговаривал с властью. Противостояние длилось несколько месяцев, после чего был издан указ об освобождении Любимова с поста художественного руководителя театра с формулировкой: "в связи с неисполнением своих служебных обязанностей без уважительных причин".
В сложной ситуации, когда коллектив "Таганки" пытался бороться за своего художественного руководителя, согласие Эфроса возглавить театр многими было воспринято крайне негативно: "Анатолий Эфрос, — пишет А. Смелянский, — разрешил себе войти в чужой театральный "дом" без приглашения хозяина и вопреки его воле… На Таганке, как в "Современнике" или в БДТ у Товстоногова, все крепилось цементом общей памяти. Прожитая жизнь и память об ушедших соединяла всех теснейшими узами. Любому пришельцу тут было бы очень трудно, но в данном случае дело усугублялось тем, что не дом менял хозяина, а ненавистное государство навязывало дому нового владельца".
Любимов обвинил своего преемника в пренебрежении корпоративной этикой и солидарностью, расценил его согласие возглавить театр как штрейкбрехерство и предательство.. Бо́льшая часть труппы бойкотировала нового художественного руководителя; несколько известных актёров даже демонстративно покинули Театр на Таганке, в том числе Леонид Филатов и Вениамин Смехов, перешедшие в "Современник"; ушёл в "Современник" и многолетний соратник Любимова художник Давид Боровский. Историю противостояния Анатолия Эфроса и актёров "Таганки" Леонид Филатов позже отразил в своём фильме "Сукины дети".
Эфрос поставил в театре несколько спектаклей, возобновил "Вишнёвый сад" А. П. Чехова, поставленный им ещё в 1975 году; но труппа режиссёра не приняла, тем более что и эстетика его значительно отличалась от эстетики Любимова. "Премьеры, — пишет А. Смелянский, — следовали одна за другой, тут же поддерживались официозной прессой. Это ещё больше усугубляло нравственную двусмысленность ситуации. Спектакли, естественно, были разные, но ни в одном из них не было радости, того света искусства, который покорял Москву два десятилетия. Он работал в омертвелом пространстве, в ситуации общественного остракизма".
В 1985 году произошла смена руководства страны, сделавшая возможным возвращение Любимова. Эфрос должен был уйти; он подписал коллективное письмо актёров "Таганки" в поддержку возвращения Любимова, но уходить ему было некуда. В ноябре 1986 года театр гастролировал в Польше, где проходили обсуждения спектаклей Эфроса, в ходе которых, по свидетельству А. Демидовой, резко осуждался его приход в Театр на Таганке. Психологическое и эмоциональное напряжение режиссёра на фоне разраставшегося конфликта послужило косвенной причиной инфаркта, повлекшего его смерть 13 января 1987 года. Последним его спектаклем стал мольеровский "Мизантроп", вышедший осенью 1986-го. Приход Анатолия Эфроса на Таганку многие считали трагической ошибкой, которая стоила ему жизни.
Похоронен на Кунцевском кладбище, Москва
Был женат на театральном критике Наталье Крымовой; сын Дмитрий Крымов — театральный художник и режиссёр.
Анатолий Смелянский считает, что увольнение с поста художественного руководителя Театра им. Ленинского комсомола было счастьем для Эфроса: оно избавило режиссёра от той ответственности перед властью, которую предполагало любое официальное положение. "Он не должен был, — пишет критик, — играть роль первого советского режиссёра и подписывать письма против Солженицына, как это делал Товстоногов. Он не должен был соответствовать образу официально утверждённого диссидента, которую навязали Любимову. Он мог не ставить спектаклей к революционным и партийным датам, как Ефремов. Им, в сущности, пренебрегли и оставили только одну возможность — заниматься искусством".
Театральные постановки
Центральный детский театр
1954 — "Чужая роль" С. В. Михалкова. Художник Вяч. Иванов. 1954 — "В добрый час!" В. Розова. Художник Вяч. Иванов 1955 — "Мы втроём поехали на целину" Н. Ф. Погодина (совместно с М. О. Кнебель). Художник Ю. И. Пименов 1956 — "Сказка о сказках" А. Г. Зака и И. К. Кузнецова. Художники В. Лалевич, Н. Сосунов 1957 — "Борис Годунов" А. С. Пушкина. Художник Вяч. Иванов 1957 — "В поисках радости" В. С. Розова. Художник М. Курилко 1959 — "Вольные мастера" З. Дановской. Художник Вяч. Иванов 1959 — "Друг мой, Колька!" А. Г. Хмелика. Художник Б. Г. Кноблок 1960 — "Бывшие мальчики" Н. А. Ивантер. Художники В. Лалевич, Н. Сосунов 1960 — "Неравный бой" В. С. Розова. Художники В. Лалевич, Н. Сосунов Центральный детский театр. 1962 — "Перед ужином" В. С. Розова. Художники В. Лалевич, Н. Сосунов 1962 — "Цветик-семицветик" В. П. Катаева. Художники В. Лалевич, Н. Сосунов 1963 — "Женитьба" Н. В. Гоголя. Художники В. Лалевич, Н. Сосунов 1964 — "Они и мы" Н. Г. Долининой. Художники В. Лалевич, Н. Сосунов
Театр им. М. Н. Ермоловой
1959 — "Сны Симоны Машар" Л. Фейхтвангера, Б. Брехта. Художники В. Лалевич, Н. Сосунов. . 1960 — "В гостях и дома" А. М. Володина. Художники В. Лалевич, Н. Сосунов. Московский театр им. Ленинского комсомола
1964 — "В день свадьбы" В. С. Розова. Художники В. Лалевич, Н. Сосунов. 1964 — "104 страницы про любовь" Э. С. Радзинского. Художники В. Лалевич, Н. Сосунов 1965— "Мой бедный Марат" А. Н. Арбузова. Художники В. Лалевич, Н. Сосунов 1965 — "Снимается кино" Э. С. Радзинского. Художники В. Лалевич, Н. Сосунов 1966 — "Чайка" А. П. Чехова. Художники В. Лалевич, Н. Сосунов 1966 — "Судебная хроника" Я. И. Волчека (совместно с А. М. Адоскиным). Художники В. Лалевич, Н. Сосунов 1966 — "Каждому своё" С. И. Алешина (совместно с Л. К. Дуровым). Художники В. Лалевич, Н. Сосунов 1966 — "Мольер" М. А. Булгакова. Художники В. Дургин, А. Чернова
МХАТ им. М. Горького
1975 — "Эшелон" М. М. Рощина. Художник Д. Л. Боровский 1981 — "Тартюф" Ж.-Б. Мольера. Художник Д. Крымов 1982 — "Живой труп" Л. Н. Толстого. Художник Д. Крымов.
Награды Заслуженный деятель искусств РСФСР (1976) орден Трудового Красного Знамени орден Дружбы народов
